О кредитных рисках в сложных отраслях экономики и перспективах темпов снижения ключевой ставки ЦБ РФ Павел Самиев, генеральный директор АЦ «БизнесДром» и шеф-редактор «Б.О», поговорил с Александром Сараевым, первым заместителем генерального директора и директором по рейтинговой деятельности «Эксперт РА», на полях Финконгресса Банка России
Сараев Александр Алексеевич, первый заместитель генерального директора – директор по рейтинговой деятельности «Эксперт РА» |
Павел Самиев: Дискуссия вокруг экономического роста, влияния на него ДКП и того, что происходит в экономике, строится вокруг вопроса: у нас уже рецессия или просто охлаждение? Мы смотрим ретроспективу, но, может, уже все по-другому? Я хотел получить ответ с позиции рейтингового агентства, с точки зрения рисков для предприятий реального сектора, заемщиков и эмитентов. Сейчас происходит трансформация процентного риска в кредитный, и, чем дольше продержатся высокие ставки, тем хуже себя будут чувствовать предприятия с высокой долговой и процентной нагрузкой. Насколько это существенная угроза? Какова картина по отраслям? Можно ли в связи с этим ожидать осенью резкое нарастание проблемной задолженности в банковском секторе и дефолтов на облигационном рынке?
Александр Сараев: На самом деле нас волнует даже не уровень долговой нагрузки, потому что многие компании срезали инвестиционные программы и пересмотрели бюджеты, в этом смысле прирост не очень значительный. А вот расходы на обслуживание процентов в первом квартале очень возросли, мы увидели скачкообразный рост.
По отраслям ситуация раскладывается очень неравномерно. В зоне наибольшего риска — оптовая торговля, лесная промышленность, угольщики (все знают, что там целый комплекс проблем не только с обслуживанием долга), а также строительная отрасль. В основном столкнулись с проблемами предприятия, у которых бизнес-модель в целом «чихала» долгие годы, просто повышенные расходы на обслуживание долга сейчас выявили эти проблемы. На наш взгляд, до конца года, если ставка будет держаться в районе 18–20%, запаса хватит, могут пострадать отдельные наиболее слабые игроки, но системного риска пока нет. Однако если в 2026 году ключевая ставка не приблизится к уровню хотя бы 14–15%, то проблемы начнутся у предприятий, которые до этого были достаточно здоровыми.
Если говорить о ситуации в банках, то уровень резервирования в целом по системе достаточно адекватный, многие зарезервировали в прошлом году наиболее проблемные риски. Банковского кризиса в этом году мы не ждем.
Павел Самиев: Предприятия сейчас находятся под риском больших объемов погашений, больших выплат или большой долговой нагрузки, у них при этом начинает снижаться выручка, или прибыль, или и то, и другое, но они имеют могут перекредитовываться или выпускать новый долг, для этого есть и кредиторы, и инвесторы. И это главный фактор влияния на устойчивость для реального сектора для эмитентов и заемщиков. Многие предприятия, у которых реально ухудшается финансовое положение и долговая нагрузка растет, все равно перекредитовываются или находят инвесторов на новые выпуски и совершенно спокойно проходят этот период даже при высоких ставках. Но если здесь будет сбой, если рынок окажется не готов, если банки окажутся неготовыми к рестуктуризациям, а инвесторы начнут от этого рынка отстраняться, то начнутся дефолты. Насколько велик такой риск?
Александр Сараев: Этот риск на самом деле очень значим, доверие к устойчивости финансовой системе необходимо поддерживать; в случае реализации этого риска придется существенно снижать ключевую ставку, несмотря на таргеты, чтобы не допустить масштабного кризиса. Изначальная задача жесткой ДКП — всех медленно охладить, но если мы дойдем до точки, когда «ножка из-под стула вываливается», придется ДКП смягчать, как и делают регуляторы в кризис, на время забывая об инфляции. Это худший сценарий, но если говорить о контрмерах в случае резкого роста кредитных рисков в системе, то это вполне вероятный сценарий.
Павел Самиев: Получается, мотивация снижать ставку — не в том, чтобы поддержать рост экономики, а в том, чтобы спасти ее от волны дефолтов.
Очень интересен в этом плане строительный сектор. Сейчас там есть две антагонистичные позиции, первая — что строительный сектор нужно максимально стимулировать, в том числе через мягкое предложение денег. Потому что строительный сектор — мощная отрасль, которая определяет в целом всю экономику. Ему точно нельзя дать пошатнуться, даже у рецессии строительного сектора последствия будут гораздо хуже, чем от траты некоторых ресурсов на его поддержку, в том числе предоставления дешевых денег. Вторая позиция, естественно — ЦБ, состоит в том, что так делать нельзя. Чья точка зрения может оказаться в итоге решающей? И возможен ли какой-то компромисс в этих двух позициях? Наполовину решить этот вопрос, мне кажется, нельзя. Как можно поддержать строительный сектор, не смягчая ДКП и не давая больших субсидий на ипотеку?
Александр Сараев: Простого ответа здесь, и правда, нет. Позиция регулятора, более вероятная для реализации, — сохранение текущего уровня цен на ближайшие два-три года, чтобы за счет реальной стоимости денег существующий эффект ценового перегрева постепенно нивелировать.
Никто не заинтересован в том, чтобы цены упали на 20–30%, это может привести к эффекту домино; цель, скорее, — просто поддержание текущего рынка цен на два-три года.
Для состояния строительной отрасли важно, что произойдет, когда ставка снизится до уровня 9–10% или даже 12%. В этой ситуации люди, у которых есть сбережения, начнут рассматривать жилье как инвестицию, поэтому, если не выровнять баланс спроса и предложения, нас может ожидать очередной период бурного роста цен на недвижимость Сейчас колоссально вырос объем депозитов, причем не у каждого среднего гражданина по стране, он вырос именно у наиболее обеспеченной прослойки населения. Во многом инвестиционный спрос на жилье в период с 2020 по 2023 год был значимым фактором роста цен. Мы это видим и по смещению спроса от жилья категорий эконом и эконом плюс в сторону жилья бизнес-класса в Москве: это говорит о том, кто обеспечивает основной драйвер цен. Но пока сложно сказать, кто победит в этом споре.
Павел Самиев: Прогнозировалось, что, когда ставка начнет падать, с какого-то уровня пойдет большой отток средств с депозитов. Не совсем понятно, после какого уровня он произойдет, но, допустим, что в тот момент, когда начнет сопоставляться баланс депозитной доходности и альтернатив. Куда пойдут деньги? В недвижимость, в фондовый рынок или куда-то еще? Насколько такой прогноз реален и с какого уровня ставок отток может быть мощным?
Александр Сараев: Если говорить о строительстве, то могут сложиться два фактора (ставки и потенциал роста цен). Могут снизиться ставки, и люди будут искать альтернативы депозитам. Примерно через два года накопится дисбаланс спроса и предложения: из-за того что сейчас новые проекты откладываются, медленнее реализуются текущие проекты, появится дефицит предложения.
Соответственно, после периода стагнации цены на недвижимость начнут демонстрировать заметный рост, что подстегнет текущих вкладчиков рассматривать рынок недвижимости как интересный для перетока финансовых ресурсов.
Павел Самиев: А фондовый рынок? Каковы предложения этих ресурсов?
Александр Сараев: Сейчас мы видим в основном инвестиции в облигации. Акции пока в некотором застое, но я думаю, что с уровня ставки 13–14% и на фоне мер правительства и задач по удвоению капитализации сектора, которые увидят инвесторы, на рынок акций уже с середины следующего года также начнется переток средств из депозитов.
Источник: Банковское обозрение